В бомбоубежище

[filin7]

Какая беспечность царила после развала СССР! Ну или пару лет до развала, когда собственно — развал ...

С выходом закона о кооперации я воспрял. В городке Тирасполе, небольшом таком, но с крупными предприятиями промышленности, я работал как раз на таком крупном швейном объединении, 3000 человек на нём, и я мастером в бюро эстетики. Начинал я там дизайнером-художником, или таких называли тогда ещё «оформителями», но соблазнился на должность мастера и — просчитался. Начальник бюро, который меня выдвинул по каким-то своим причинам, на деле отказался сотрудничать так, как это должно быть в коллективе слаженном. Я его тут не понял: зачем ты меня продвинул на должность, когда с первых же дней провоцируешь конфликты? Ну а сам коллектив бюро был проблемным, с кучей там всяких мелких интриг, как это бывает: кто-то кого-то подсиживает, на кого-то доносит и прочее. Мне это всё резко не понравилось, плюс к тому же опостылевший диктат традиционных идеологов над художниками — партийцев. Так что я оттуда уволился, хлопнув дверью, опять же, с оглядкой на новое движение — кооперативы. Зачем мне работать на кого-то, когда я могу работать на себя? И тем более, что-то такое уже витало в воздухе, тревога некая. Страна шла вразнос, росли цены, много дефицита, много болтовни с телеэкрана. Какие-то реформы пошли, совместные предприятия, бла-бла. Кто-то уже начал сколачивать свои миллионы — легальным образом. Это и первые кооператоры, в том числе. ТО есть некий этап горбачёвской Перестройки к чему-то вроде подходил, то ли к углублению. то ли к к гибели.

Для худмастерской кооперативной я подбирал помещения. И вот, взял в аренду что-то такое капитальное с виду. Это оказалось  мощное бомбоубежище в сталинском по стилю доме. Помещение было таинственным, со всеми аксессуарами убежища. Я всё оформил и начал там ремонт. Параллельно что-то ещё брал, но всё это меня не устраивало. Город отдавал вот такое — подвалы, полуподвалы. Светлые наземные помещения доставались более предприимчивым «старшим товарищам» со связями наверху. Помыкавшись, я бомбоубежище то забросил. А со временем понял, что без хороших площадей я дело не разверну. Однако мой энтузиазм основывался именно на свободе что-то творить самому и самому же управляться. Создав кооператив свой, я к этому делу лишь приноровлялся, и конечно же с опаской. А вот эпизод с бомбоубежищем как бы показывал — надо же, в какое мирное время мы вошли, что не надо прятаться, что войны не ждём. И как холодный душ буквально через несколько лет: развал СССР, война. И меня обязуют сформировать ... бомбоубежище. Но тогда я уже отложил свои художества и в одном из полуподвалов, из худмастерской, соорудил коммерческую лавку. Вот её-то на время короткой войны в Приднестровье я и оборудовал в убежище. Город не покидал и там, в полуподвале том, дежурил. Воевать я категорически не намеревался — ни за тех, ни за этих.