Я когда-то в юности пошёл на военную медкомиссию. Мне стукнуло 17 и я учился в колледже, положена была отсрочка года на 4. Но всё равно, военные проверяли и вели свою слежку. В СССР каждый обязан был служить в армии или на флоте, а чтобы выдержать два-три года лишений, надо было быть всесторонне здоровым. Поэтому врачи и старались.
Мне в жизни стыдно, вернее, неловко было два раза. Ну, по молодости лет. Это ещё ничего, два раза всего, полагаю.
Первый раз — это я участвовал в переписи населения, на Украине. Студентом был в областном городе, и меня привлекли. Я неделю где-то мотался с напарницей. А та бойкая такая, из местных. Я не столь бойкий, из Молдавии. Так что на неё полагался. И тем более, что нам попался для обхода такой невнятный частный сектор, надо было плутать среди многих одноэтажных домов, разбираться с номерами, опасаться собак. И вот, в одном доме нам хозяин предложил борщ. Мы ж как бы официальные работники, неудобно. А напарница моя согласилась. Пришлось и мне с ней усесться за стол и хлебать тот борщ, за компанию. А то стоял бы, как неродной. И всё равно, неловко. Человек предложил из вежливости, обедать садился сам, что ли. Могли бы позже к нему зайти, что ли.
Были ли у нас в стройбате такие отморозки, что аж головорезы?
Советская армия отбирала своих сынов. Элитные войска — это десантники. Морская пехота. Пограничники. Все такие грамотные, только научи их убивать, и всё. Они станут защищать родину там, куда пошлют.
Но в советской армии войска отобранных головорезов, которых учить выживать не надо, представляли собой стройбат. Успевшие отсидеть в лагерях и тюрьмах, эти ребята знали, что такое дисциплина, как в рамках оной выживать и вольничать, как «тянуть срок» так, чтобы вытянуть, а не закончить свои дни в психушке, или что хуже — слететь с этажа, быть заваленным обрушенной гиспобетонной перегородкой, а то и попросту напороться на штырь — и всё на стройке, на военной. А в казармах орудовали ножами и финками с наборными рукоятками — как «на зоне» и как привычней. Те, кто «загремел в стройбат» по состоянию характера, а не по отсидке, отличались неуравновешенностью и были «психованными», учились плохо, асоциальны и ... таким ну никак не доверить оружия. Только лопаты. И это были отморозки. Плюс увечные — беспалые, косоглазые, с дефектами осанки, угрюмы и «очень старые», кого взяли на пределе допустимого возраста. Понятно, что вся эта братия могла уживаться в коллективе лишь на базе звериных отношений, природных-инстинктивных. Долгие месяцы притирки, кровь. Затем ровные и спокойные отношения уже к завершению двухлетней срочной службы: оставались под конец самые выдержанные и прошедшие все возможные испытания.
Когда-то я смотрел запоем по три фильма в день, вернее, на это у меня были долгие ночи, в Молдове. Это началось с приобретением японского видеомагнитофона, может, в конце 80-х. До этого я посещал видеосалоны с показами. Ну и, понятно, репертуар был практически одним — это голливудские пиратские фильмы. Я так думаю, что пиратские. Это практиковалось дельцами, иначе было не раздобыть. И к моменту — появился прокат кассет. Я даже двумя пользовался, одного не хватало проката. Несколько лет я потратил на то, чтобы наверстать, как мне казалось, весь пласт киношной культуры. Мне стало не хватать английского, я понимал, что корявые переводы с наложением за кадром — примитивны. Но страсти я предавался по полной. Постепенно мне открывался другой мир, который столько лет от меня скрывали. И этот мир завораживал. К середине уже 90-х я подошёл с неожиданной новостью для себя. Мне выпала возможность эмигрировать в США. Об этом я даже и не мечтал, хотя, конечно, рассматривать возможность было ... можно. Я нанял репетитора по английскому, профессора университета местного. Это пока мои документы проворачивались, анкеты там всякие и куча иных бумажек. Времени было мало, а советчики, уже из Америки, они упирали как раз на знание языка. К сожалению, чтобы что-то добрать как раз из фильмов — так нет, всё было именно пиратское и с наложенным переводом.
ДМБ82. Меня раз возмутило, что ударил при прапорщике меня солдат. Он был на две головы выше меня и постоянно задирал самых малых, такая избирательность. Я даже не сообразил ответить ему, а сразу на прапора кинулся, но тот шмыгнул в кабинет. Из кабинета зовёт тут же того дылду и устраивает ему разнос. Всё случилось быстро, но я как бы оказался стукачом. Было ли это стуком? Ну, не знаю даже. Если командир взвода вот этот — оказался сам свидетелем сцены. Ну а через часок уже меня в ленкомнате припёрли к стенке, два ножа впились в горло. Этот дылда и его земляк. Шипели на грузинском свои угрозы. Но не порезали. Раз так, понял тогда, то ночью мне будет тёмная. Они обвиняли меня конкретно в стукачестве. На ночь я раздобыл молоток и положил его себе под подушку. Да, пришли делать тёмную, человек 9. Но я встал, стою в проходе между койками, готовый выхватить молоток. Темно, но лица видны, из коридора слабый свет. Все по очереди "прошлись" и ударили меня по разу, в очередь. Я выстоял, только уворачивался от ударов ногами, явно опасными. Удары в корпус тоже парировал, в лицо били слабо, перила кроватей мешали им. Я молоток всё же не достал, пожалел их, причём было ясно, что это лишь дань "порядку", забить меня до смерти они явно не стремились. И это было лишь начало службы. К концу уже с тем, зачинщиком, мы имели хорошие отношения. Он стал сержантом. Из их компании земляков, самого отмороженного, успели в дисбат загнать, он покалечил солдата из чужой части. Вообще, все притёрлись друг к другу, старого не помнили. Но это я к слову вспомнил. Стройбат, если словом одним. А всё порассказать, так не хватит места на вебстраничке.
Олежке уже 78 стукнуло, мы с ним не виделись лет 30, что ли. Но я его помню очень хорошо, и да, его так ребята и звали — «Олежкой». Работали мы в очень крупном предприятии, были такие в Тирасполе.
Ну и сотрудничали мы, в общем, на почве графического дизайна, никак не живописи. Моя стезя погнала меня в Америку, где в Столице Мира (это Нью-Йорк) я мечтал состояться именно как дизайнер, пусть и делал первые шаги иммигранта — тоже в живописи, в галерее Манхэттена — на поточных заказах. Цели своей я достиг, и даже до степени, когда и о других целях пора задуматься, пусть и не столь глобально-трепещущих.
Вот к каким мыслям побуждает найденный в сети материал. И он, в этой тут моей экранной вставке, достаточно уже не новый.
Я с нежностью вспоминаю то былое, что закалило меня в детстве. А в молодые годы закалка спасла мне жизнь.
Я лет с 6 жил в хрущёвке, в панельной многоэтажке городской. Шесть подъездов, и под всем домом подвальные помещения, вход в которые тоже из подъездов. Со временем не все входы стали открытыми, а также некоторые галереи в каких-то секциях переграждали, потому что шли параллельные галереи, обходом. Часть отсеков, сформированных капитальными панелями, стеновыми, оборудовались жильцами в сарайчики, которые со временем стали заброшенными. В общем, получился такой замысловатый лабиринт, в котором, не зная что к чему, можно было запросто заблудиться.
И вот, это дело я освоил, мог вслепую, в полной темноте зайти, двигаться в нужное место, делать свои дела (допустим, проспать школу), потом к выходу. Я научился не бояться шорохов, таинственных звуков. Также я мог затаиться — и некий сосед с горящей свечой мог пройти в двух шагах от меня, не заметив и не подозревая. Да, чаще мы с ребятами в подвале играли, и вовсе не в темноте. Мы оборудовали свои этакие штаб-квартиры, где могли втихаря собираться. Часто нас гоняли управдом или другие взрослые. Больше, конечно, мы проводили время на улице.
И вот, те лабиринты я вспоминаю.
Вспоминаю, после армии работал я в проектном институте. Это была даже такая мастерская от Кишинёвского головного учреждения, но в Тирасполе, филиал такой. В Тирасполе, в этом осином гнезде антисемитов, мне устроиться на работу по специальности не светило никак, и это доказывали многочисленные попытки. В армию-то меня забирали в 1980, с Украины, я там в областном городе работал мастером на крупной стройке. Вот, по закону советскому, там меня были обязаны принять на ту же должность, после дембеля. Но я предпочёл вернуться в Молдавию, на родину. В Украине я только учился на строителя.
За два года моей службы мир как-то изменился и антисемиты Тирасполя осмелели настолько, что и не прикрывались. Вот он смотрит на графу в моём паспорте и произносит: «У нас нет места». Или другой, начальник, не смотрит на меня вовсе, но ему заносит мой паспорт второе лицо в иерархии заведения, уже технически принявший меня на работу по итогам собеседования и изучения моего резюме, но ... «У нас места нет».
В общем, меня приняли на работу в Кишинёве и я стал работать в Тирасполе, причём у начальника-семита, и в колективе, набранном, видимо, именно таким манером, сугубо через Кишинёв о по национальному признаку.
Но случай такой, с роддомом.
— Так решили российские надзорники. Самый популярный сервер чесс дот ком заблокирован. Я недавно как раз писал, что на сайте том что-то происходит с отображением российского флажка для участников-россиян. Но это может быть следствием блокировки, а не запретом на такой значок, проставляемый в профиле шахматиста.
А почему заблокировалии россиянам сайт? — Оказывается, там в каком-то форуме что-то такое про Украину отписали, что писать НЕЛЬЗЯ. Я не в курсе, я играю там в игру и не читаю форумы.
Тем не менее, целый пласт российских юзеров может перейти или уже перешёл на подпольные подключения к Сети. Стала популярной аббревиатура VPN, это такой тоже сервис, он обходит все блокировки, как детей. Со временем, видимо, юное поколение россиян будет не столь интернет-зависимо или станет довольствоваться, повзрослев, сугубо отечественной сетью, или той же мировой (интернетом), но изрядно урезанной, что лишит смысла туда обращаться, особенно тогда, когда это начнёт осуждаться или отслеживаться рьяно — чтобы осуждать. То есть я не думаю, что то поколение, новое и готовое, будет как-то страдать. Ко всему человек привыкает. Тем более, что пока что сами шахматы не запретили, как игру вредную и классово чужую.
С технической стороны, конечно, это интересно. Как випиэном пользуются россияне, где его берут и как за него платят. Может, что-то пиратское используют?
С удивлением узнал, что в России до сих пор используют эту систему каких-то сумасшедших циферок. И что до сих пор посылают личные письма. Но письма то ладно, я иногда и в Америке получаю частные открытки, но это как бы в шутку, ради экзотики. Никаких индексов там нет. Письма из всяких офисов и инстанций — так тоже ничего не наблюдается подобного. Ну а бандероли — там штрих-коды. Или если я отсылаю товар, то компьютер мне выдаёт распечатку бирки, уже с кодировкой. Мне не надо самому этот код изображать — дрожащей рукой. А у всех дрожит, когда такое напряжение — попадать по сеточке линиями и со страхом испортить.
Я помню это время в СССР, когда ввели такой порядок с этими индексами. Может, году в 1974. Сначала это показалось такой продвинутой фишкой. Это ж надо, ведь теперь умные машины будут сортировать, потому что у них внутри кибернетика, которая сама видит и понимает! — Странность лишь в том, что для умной машины надо было вручную готовить специальный код с весьма уродливыми значками, по начертанию выпадавшими из всего привычного.
Я тоже был солдатом, но советским, правда. Вспомнил и прикинул, когда увидел снимок, присланный мне газетой НЙТаймс.
Вот этот снимок, ниже (копия с экрана моего компьютера).
Как поясняется, это контрольный пост или блок-пост российской армии, участвующей в спецоперации на Украине. Этот пост недавно был покинут.
Нашёл старинную страницу, она на удивление фигурирует ещё, видимо, с 1998 года. Там я скопировал диалоги в чатруме на AOL, и сам там тоже фигурирую. То есть это 24 года назад было. Причём, мы, американские интернетчики, периодически встречались вживую, и на такие встречи в Бруклине прилетали даже из других штатов.
https://www.angelfire.com/sk/filin7/rug.html
И многие ники мне сейчас даже приятно видеть. Правда, практически никого из тех людей я давно не встречал и ничего о них не знаю, может, уже с 2000-го года, когда бум с этими чат-румами стал утихать, аська стала популярной и прочее. Как видно, мы там все пишем латиницей. Но уже где-то к началу 1999-го я освоил кириллицу, и к тому моменту появилось в сети побольше россиян, и у тех кириллица, в отличие от американцев, практиковалась шире. Тогда только-только, конечно, эту перекодировку изобрели, или, вернее, приделали её ко всяким программкам в WEB. А вот в том чате на АОЛ я как бы форсил своей кириллицей, выделялся, ещё и не каждому сообщал секрет установки. В чате был модератор, знаменитый «Чудак». Но кем он был в жизни, неизвестно.
Ну и, как известно, в 1999 уже был образован ЖЖ, там были зачатки как раз кириллического сектора.
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
momijizukamorikrja
