Издевательство

Масса людей с придыханием слушают исполнение песни Бернеса каким-то Майнштейном. Я послушал тридцать секунд, на большее не хватило.
Уж извините.
Немецкому артисту стоило б что-то более присущее исполнять, что его облик диктует, напоминая суровые месяцы блицкрига.
Таково просто невольное восприятие.

Вышка на Брайтоне

Наверное 5Г, покрывает весь пляж океанский.

На Брайтоне утром

Хозяйки, не проходите мимо прибора.

Прогулка по очередному Брайтону.

^  Старый домик на 4-ой улице.



^ Строительство нового дома над старым. Видна защитная временная платформа-навес.




^  На 1-2-й улице у нас есть даже свой брайтоновский колледж, называется "Туро", но это один из филиалов городского куста.




^  Брайтон Бич район контрастов. Домина с солнечными батареями. С другой стороны там батареи также и по фасаду идут. Я бы в таком доме не жил -- под напряжением.
На указателе название улицы, это просто Брайтон. А Брайтон бич -- это название района и одноименная главная улица-трасса, авеню.

Свою жизнь в США я начинал рядом с  Брайтон бич, на границе районов, на шикарном проспекте, пересекающим Брайтон бич Авеню буквой Т.
Проспект Оушен Паркуэй этот тянется, вроде, километров на пять, от океана к центру Бруклина. Центр тот я знаю плохо, редко там бываю. Там живут, мне кажется, только люди с черным цветом.

На моём столике. Постановка.

Мой комментарий к записи «О Навальном. И потрясающая новость о российских колониях» от trim_c

Уголовное наказание не предусматривает неоказание медицинской помощи. Если бы предусматривало, допустим, в России, то сроки заключения надо было бы сократить в 12 раз. Например, приговорённому к 6 годам колонии общего режима надо было бы отбыть ПОЛГОДА. Почему? Потому что боль и развитие возможной болезни можно было бы в таком случае "перетерпеть", а по выходу на свободу лечиться интенсивно, своими силами такое лечение обеспечивая — через записи к врачам, на ислледования и т.п. Но даже и в таком случае — неоказания медпомощи заключённым, тем должны быть предоставлены средства для неотложной самопомози, например, как это с аптечками в авомобилях.
Но это мы теоретически отвлекаемся. Фактически же мы наблюдали несколько месяцев картину буквально средневековой инквизиции в отношении зэка Навального. — Начиная с того, что ему приписали статус якобы склонного к побегу. Об этом я уже упоминал как-то. Склонным он был бы тогда, когда бы в его камере под полочичком нашли бы отверстие лаза в подземный ход, ведущий за пределы огороженной зоны, или если БЫЛИ РЕЦИДИВЫ, т.е. зэк уже бежал и был пойман.

Мало того, мы не знаем ещё, чем дело закончится.

Посмотреть обсуждение, содержащее этот комментарий

Моя улица в Нью-Йорке

Это точно моя улица, я её полюбил и с ней сроднился, давно ещё, с четверть века назад.
Это Манхэттен, остров такой, центр города, можно сказать. А улица -- "Парковая".
Я пару лет работал вон там, слева, это была коммерческая галерея Колба. Сам Колб -- суровый высокий старик, он держал галерею картин, светлый такой салон. Там можно было купить картины (в том числе и мои) а также заказать для них обрамление, у мастера и тут же. Мастер, кстати, был членом профсоюза таких рамочников, негр лет 35. Держал себя необычайно высокомерно. Словно он белый воротничок с Уолл-Стрит, интеллектуал высокой степени. Но Уолл-Стрит находится гораздо ниже на острове, далеко отсюда.
Но это не всё. Если зайти в другую дверь через тамбур, то спускаешься вниз и там, собственно, находится комбинат с наёмными художниками, в подвальном помещении без окон, но с мощной вентиляцией, как в аэродтнамической трубе. Это потому что там велась лакировка и сушка картин, то есть нужен был конкретно обдув.
Но лучше писать в прошедшем времени, потому что там давно уже нет той галереи, как кажется. Не фигурирует.


Да.

Писать о тех двух годах жизни  можно много, о галерее той. Там работали, кстати, человек до 20 художников, включая где-то 8-10 русскоязычных. Платил мистер Колб сущие копейки. То есть конкретно минимально допустимый уровень, это было  где-то 6 с чем-то долларов в час. Мне было важно получать его чеки, чтобы таким образом как-то ассимилироваться, чтобы заработать хоть зачаток американского стажа. Хотя было понятно, что мистер пользуется этим и прекрасно понимает, что на такую оплату пойдут от крайней нужды, и особенно самые недавние иммигранты.
Русские художники, коллеги мои, были маститыми, но там у себя, в России. Многие с багажом прославленных училищ, академий и прочего  -- Репинка, Строгановка, Щукинка ... Это мистера Колба не интересовало. Он принимал на работу по результатам испытаний -- кто как реально сумеет. И уже самое такое "подпольное", так это то, что масса заказов шла из Европы. Салон наверху был просто ширмочкой, как казалось. А в Европу уходили день за днём контейнеры с нашими полотнами.
Меня возмущало, почему меня стали заставлять подписывать полотна чужими именами по образцам. Давали образец подписи, я его должен был воспроизвести на холсте. Весь такого рода ропот тут же докладывался Колбу неизвестными доносчиками.

Потогонная система. Некоторые коллеги просто сходили с ума, при мне. Это было страшно. И я подозреваю. что так действовал и буйный спектр красок, и пары лака, и надсмотрщики за спинами -- сам Колб, его сын, вот тот негр также, менеджер цеха.

В общем, я смотал оттуда с чистым сердцем, как не совсем лояльный. Пусть мне через полгодика и повысили там оплату -- на 50 центов за час. Стало 6-75. И на Новый Год мне лично мистер Колб вручил бутылку водки Смирнова, в красной сувенирной коробке.

И была перспектива поступления в группу художников сцены -- для бродвейских театров. Там платили уже более 20 долларов в час. Но я увлёкся компьютерной графикой в то время и поэтому художества отодвинулись на второй и третий планы.

Всю описанную муть перекрывала вот эта живая улица, которую любил проходить всю -- после работы, летними вечерами. Она лечила душу и заживляла те раны, которые кровоточили.