Нурда и Винелли

Эти два дизайнера, Нурда и Винелли, где-то 44 года назад попытались привести в порядок систему графики для ньюйоркского сабвэя (подземки). Вот как выглядела визуально-крммуникационная система в переходный период:


Photograph by Tom Middlemiss/NY Daily News Archive/Getty.

Поезд идёт на Брайтон-бич.

Как видно, ещё в наличии шрифтовой разнобой, но вывеска вверху из себя уже дизайнерская. Кстати, одной из причин, по которой привлекли двух молодых специалистов, была абсолютно губительная ситуация. Люди элементарно путались, блуждали не туда, не было чувства порядка, системы, каких-то отправных символов либо стиля, причём, на тот момент сабвэй уже был достаточно испытанным средством передвижения горожан, за лет 60. Дизайнеры постановили всё старое демонтировать (правда, сделали поблажку для некоторых мозаичных надписей на облицованных стенах некоторых станций). Есть также схемы подземки, карты, разработанные Винелли. Но наряду с ними практикуются, даже шире, некие осовремененные усреднённые, и они как-то практичнее, поскольку дизайн винеллиевских, как мне кажется, уж больно холоден и расчётлив, что-то вроде научной схемы, что может отпугивать.

Также на снимке мы видим, что вывеска из себя белая с чёрными надписями классического уже фасона Гельветики, кружок с буквой должен быть цветным, как это в натуре. Но -- от белого фона пришлось в какой-то момент отказаться из-за граффитчиков, тем был этот фон, как манящий чистый лист. И поэтому нынче такие вывески, и вообще, в основном все -- на чёрном фоне. Так устоялось, хотя граффити из подземки, практически, изгнали.

Тут можно ещё подчеркнуть, что Винелли и Нурда сопроводили свою разработку массивным томом инструкций. В те годы, когда не было настольных станций-компьютеров, это было необходимо, как и то, что брэнд требовал неукоснительного соблюдения. Эта строгость была оправданной, поскольку запрещала всяким умельцам, печатникам и художникам, вносить свои приукрасы, опасные скатываньем к новой очередной неразберихе с наглядностью. В инструкциях давались чертежи, привязки визуальных элементов к графической сетке, формулы пропорций и масса всего иного. Такая практика была в порядке вещей, я ещё застал её в СССР. Разумеется, что сами владельцы брэнда понимали, насколько важна идентичность, маркетинг узнаваемости, своя марка.

Однако времена изменились. По работе, в эти дни, я очень редко пользуюсь такими брэндбуками. Мне дают для работы готовые логотипы в виде цифровых файлов, их нет нужды вычерчивать. То же и с цветом (краской). Зачастую инструкции сводятся к нескольким примерам сочетаний форматов, примерам применения шрифтов и т.п., но основную работу с такой графикой ведут специалисты, обслуживающие брэнд на его "родной" фирме. К примеру, лично я обслуживаю один широкопопулярный городской брэнд, но это работа коллективная, поскольку работы очень много, и динамика брэнда очень высока: не так давно прошёл ребрэндинг (полная переделка стиля, логотипа и оформления), потом была адаптация, сейчас идут нововведения с привнесениями и т.д., и что интересно, это всё отражается повсеместно, на улицах и площадях, в витринах и в рекламе, всё работает и апробируется.
 Снова к подземке возвращаясь. Мне пришлось раз оформлять один выход станции, где-то в Манхэттене. Никто мне никаких инструкций не давал, я просто сделал дизайны в ключе, который нет труда почерпнуть из наблюдаемого: чёрный фон, знаки маршрутов, тексты белым, пропорции, величины -- ничего сложного. Однако сам Винелли говорит, что от его дизайна, в нынешнем городском варианте, по прошествии более 40 лет, осталась где-то половина (сюда же отнести упомянутую смену белого на чёрный). И как раз в таком деле, действительно, хотелось бы постоянства, строгой системы. Это уже лицо города, и давно, как мы видим:

В октябрятах

Когда-то, будучи уже октябрёнком СССР, я задумался о том, к чему мне это. Выбора особого не было, была накатанная колея. Так же я стал потом пионером и комсомольцем, но вопрос оставался открытым. Сначала была неувязка по времени. Ну, Ленин-Ульянов, понятное дело, был борцом. Он революционерил. Но времени-то прошло сколько? И почему я должен был быть таким, как он, а не как сосед мой, к примеру, что играл на гармошке, созывая детишек округи? Или не брать примером кого-то из родни, кто постарше, и чему природа человека завсегда способствует? -- Ведь младших учат старшие, что рядом, например, как держать ложку, ходить на горшок. Они, что действительно рядом, живые по-настоящему. Потом пошло изучение трудов Ленина, уже в классах повыше. Складывалось впечатление, что пишет идиот глубочайший, увлечённый чем-то вроде борьбы с многочисленными оппонентами, и пишет он на коне победителя, сверху. То есть, либо ты с ним, разделяя шизоидные реляции, либо под истории копытами. Замутнение усугубилось уже при вдавании. Оказывается, строй социализма можно было описать лишь какой-то маловнятной поговоркой, и всё. Школьникам и студентам не поясняли, что есть антагонизм индивидуализм-социализм, и что понятие справедливости, ещё по Платону, который идеи социализма вывел впервые, в античности, рисуется для идеального, утопичного государства, как плод нереальной фантазии, поскольку человек, сам по себе, далеко не идеален.

Принцип: «От каждого по способностям — каждому по труду» . -- Эта поговорка, если отбросить всякие методы внедрения социализма, в теоретических описаниях, так и оставалась долгое время расхожей, поскольку объяснять людям социалистической, вроде, страны, где они живут и чего ещё от них принудительно хотят, иначе было нельзя. То есть, социализм так и оставался какое-то время движением к идеалу и борьбой за идеал, за которым уже маячил коммунизм, ещё одна напасть.

Потом я служил в советской армии, где просто поражён был тупости штатных замполитов, начиная от младших офицеров и до старших. Я сам им, был грех, писал методички, а также готовил всякие лекции по борьбе с империализмом и воплощению речей Брежнева, на съездах, в сознание оболваненных. Однако тогда же, начитавшись Аристотеля в Киевской библиотеке (из того, что выдавали на руки, конечно), взбунтовался и довёл до эксцесса, чуть не стоившего мне жизни. Понял: с дураками не стоит спорить, их надо либо уничтожать, либо держаться от них как можно дальше: пусть себе дуреют. Их большинство.

От каждого "по способностям" ... -- Беда и в том, что каждый способен на большее, а то и от рожденья не способен. Последнему не подходит определение "по труду" -- ведь он либо явно вредит, либо не работает при том, что ДЕЕСПОСОБЕН. Мало того, каждый дееспособный может чем-то владеть, допустим, заработанным либо оставленным в наследство и т.п., и потому лишь являться обеспеченным, не нуждающимся в труде насущном. Заработанное, чем владеешь, можно накапливать и как-то им распоряжаться, а значит --  и продавать. Дальше вступают законы рынка и масса сопутствующих аннигилирующих параметров, включая и те, которые уравнивали бы всех социалистов со старта, в их рывке к социализму, что и низводят идею к утопической и к практическому краху благой, вроде, задумки. Эксперимента хватило Советскому Союзу лишь на 70 лет, на время одной взятой у кого-то жизни.