Об эмиграции

Удравшим нет нужды учить, критиковать или вообще — помнить хорошее о том, за что стыдно. Причём, стыд — достаточно сильное чувство, которое каждый стремится внутренне побороть. А вот  "оставшимся" выпадает другая крайность, считать себя то ли покинутыми, то ли оставленными.

Это всегда приключение

Это всегда маленькое приключение, когда я посещаю парикмахерскую на Брайтон Бич. Не так особо было, когда я посещал на границе Брайтона с другим районом, там пакистанцы или продвинутые русские мастера. Продвинутые -- это молодые, которых мог нанять, допустим, старик-мастер, эмигрировавший в семидесятых из Ленинграда. Однако мне в принципе как-то всё равно, лишь бы парикмахер не лез мне в душу и не пытался вести в процессе стрижки тупой диалог, изображая то ли доктора, то ли знатока скрытных душ.
Но примерно очерчен уже ареал моих посещений именно рядом с домом, и давно. Это конкретно Брайтон-Бич, не район, а улица. Там русские, украинские, узбекские и прочие мастера или мастерицы. Где-то четыре заведения постоянно тусуют этих мастеров, то ли у них там синдикат такой маленький, то ли кооперация. Появляются и новые мастерицы, которых я ещё не испытывал, но которых встречаю по пути на работу, когда они выходят курить.

Вот и сегодня. Иду стричься. Первый салон -- все кресла заняты. Суббота. Перехожу дорогу -- салон посвободнее. Но мастерица выходит ко мне навстречу, с дамской сигаретой. Такая, моих лет девушка. Спрашиваю: "Постричься?" Отвечает: "Да, идите садитесь в кресло, я сейчас покурю и зайду к вам". Мне это нравится. То есть не кидается с порога услужить, но должна перекурить это дело. Я тут вспомнил, что сам с утра вообще не курил. Но да ладно. Захожу. В соседнем кресле другая мастерица, серьёзного парня стрижёт. Я раздеваюсь, куртку на лавку, сажусь в кресло, вернее, как-то устраиваюсь. На нём лежит накидка и я не хочу к ней прикасаться, сдвигать.

Соседний парень встаёт. На меня смотрят. Я киваю. Говорю, что жду, что ОНА КУРИТ и велела ждать. Мастерица улыбается и говорит, что я сел в детское кресло. Оба смеются надо мной. Я встаю, а там действительно подложен пуфик для возвышения. Ну, что ж, я тоже смеюсь. Замечаю, что неудобство про себя отметил, но не сообразил сразу, в чём дело. Я уже стоял, а она подошла и убрала пуфик. Мы на русском общаемся.

Но тут заходит моя мастерица. Я уже раньше стригся у неё и она, вероятно, помнит меня, если это имеет значение. Мы без лицевых масок. От неё дух табачища. Но это лучше, чем чеснок или солёные огурцы от ланча. Надо стараться до ланча их посещать. Есть такие, которые могут тут же поедать свой ланч, и тоже просят ждать их. Это в основном мастера-мужчины и кто помоложе. В центре Брайтона мужчин-парикмахеров совсем мало. К ним ходят, понятное дело, тоже сугубо мужчины, особенно кто любит бриться и сплетничать.

Процесс пошёл и машинка жужжит. Периодически она меня что-то по делу спрашивает, например, убирать ли кудряшки. Конечно. Зачем мне кудряшки?

Тут заходит местный придурок-фарцовщик, с баулом товара. Пытается толкнуть блок сигарет. Опять всё та же песня: "Саша, я не курю". -- "Ты знаешь, что случилось? Мне нужны деньги позарез. Купи своему мужу".  К моей мастерице он не подходит, видно, не его она клиентесса, хотя сигареты у неё были такими же, какие этот "Саша" толкал, Слим-Вирджиния. Может, он ей с утра, раньше толкнул, а тут вернулся. А может, меня боится. Глаз у него намётанный. Продавать он умеет, конечно. Тот ещё психолог. Когда он вышел, я не удержался и скривил рот в саркастической улыбке. Моя мастерица заметила: "Что? Что-то своё? " -- "Да нет",  -- отвечаю. "Просто, этот "Саша" всегда был Игорем".

-- Правда? А может, это его родной брат -- Игорь?
-- Брат? Не думаю. Не слышал о брате.

Мастерица через весь зал: ""Ната, слышь, оказывается, Саша наш не Саша, а Игорь!" -- Та хихикает.
Я поддакиваю: "Да, шифруется так".
Она: "Ната, слышь, Саша шифруется!" -- и ножничками так, чик-чик у меня над ухом.

-- Это вы что-то спутали, что ли. Мы его знаем, как Сашу.
-- Ну, я его лет 25 знал, как Игоря. Что ж тут путать.

Снова смех.

Но я про этого Игоря писал уже достаточно. И ранее засёк его эту новую фишку, шифроваться, может, года два ещё назад, когда в гастрономе отваривался и он, зайдя, разыграл там целую интермедию. Тоже сигареты толкал продавщицам. Те упирались, и тогда он купил за пару долларов  у них готовый компот в стаканчике, пил тут же и приговаривал, что "делает им выручку, а они его выручить не хотят". Компот был из вишни. И Игорь стал им тогда втирать, "ой, чтоб вы знали, какие были вишни в Одессе". Я стоял у кассы. Вслушался. Игорь стал расписывать это ведро, этот запах, по цене прошёлся, то ли там гривны, то ли рубли (я вообще запутался) -- пока одна кассирша его не оборвала: "Саша, ты же не с Одессы. Откуда ты?" -- Игорь тогда не смутился, но подтвердил, что он не одессит ...
Продажа сигарет у нас в Нью-Йорке, с рук -- это явная контрабанда. Но Игорь обычно промышляет икрой, конфетами, всякой галантереей. За сигареты он взялся, видимо, в виду большой выгоды. Конечно, контрабанда -- такое дело. Там навар явный, не по два доллара с баночки, а по пятнадцать с блока. Но я сам покупаю для себя заграницей, мне Игорь тут не снабженец.

Я оставил чаевые и вышел с лёгким сердцем: одно дело сделано. На Брайтоне лёгкий морозец, минус один в цельсиях. Надо было ещё в фермерский сходить, за цитрусовыми.

Идиот никогда не поймёт, насколько он несуразен.

Каким людям, кому конкретно "любопытно", что думает Лёвик о том, как могут американцы представлять Казахстан?
Я сам недавно дал исчерпывающую характеристику по теме, но меня никто о том не просил и я не строил из себя аналитика-просветителя. Я не идиот.
Все, кто попытается что-то припомнить, представят себе Бората, ну или в большинстве случаев даже и не станет пытаться. Дальше этого Лёвик, если отбросить его апломб тупого Знайки, и не пошёл. Тот же Борат, тот же Госдеп. Стал меня перепевать.

Как можно дойти до бога?

Надо чётко понять, что разум сам по себе, изолированным, существовать не может. Для любого разума должен быть Высший Разум. Так повелось, что люди об этом догадывались издревле. Высшим Разумом для них был не просто бог (пантеон богов), но и такой разум, пусть и коллективный, который собственно и создал человечество -- или человека разумного. Например, это некие мифические инопланетяне, или от них -- панспермия.
Мы можем видеть, как разум человека преобладает над "слабым разумом" животных. Дельфины, собаки, гориллы и слоны -- они ведь что-то там себе соображают. Однако по сравнению с животными разум человека, конечно же, не просто высшую ступень занимает, но параллельную и неоднозначную, которую в сопоставлении можно довести -- по разности -- до бесконечной степени. Ведь сравнивать два разума надлежит по степеням интеллекта, который то ли развит, то ли не развит, но как бы дремлет. Обезьяна никогда не станет человеком, даже глупым человеком. Но обезьяна никогда не узнает о том, что человек умнее её. Она и не догадается.

Тут показателен пример, рисующий Бесконечность. Если примата или приматку усадить за печатную машинку и заставить её бить по клавишам бесконечными веками, то в один из дней она завершит полностью роман "Война и Мир", Толстого, слово в слово. Если попытаться создать на базе такого умозаключения математическую формулу (если математику развить ещё пуще), то мы наверняка обнаружим зависимость и поймём, что уровень разума или глубина Интеллекта, как такового, бесконечна, и гений Толстого может быть переплюнут и превзойдён.
Иным словом, если мы захотим представить, что человеческий нынешний разум и есть высший разум, то тем самым отнесём себя к богам и вынуждены будем оставить мечту о Создателе, о Покровителе и о Спасителе (тем более). Но без мечты жить нельзя. И до тех пор, пока мироздание будет нас держать на отдалении, и держа запертыми на замке ОСНОВНЫЕ ЗНАНИЯ, допустим, из области той же физики-метафизики, мы будем к высшему разуму стремиться либо у себя его и для себя же -- представлять.