Feliks Kogan

Знакомая американская жена, из русских, уже второй раз мне рассказывает историю своей с мужем поездки в Москву, в позапрошлом или прошлом году. Муж её такой чистый американец, немолодой, среднего достатка, обычный такой. Как-то они оба гостили, и Майк (так его звать), никак в мужской комнате заснуть не мог, так как я сидел в кресле напротив и делал какой-то ночной проект, на дом взял подработку. Майку мешали звуки электронной мыши, щелчки характерные (клик-клик). Сам Майк не компьютерщик, и тем более  к звукам чувствительный. Ну, а судя по рассказу о вояже, вообще впечатлительный. И я так понял, не стоит ему в Россию больше, от греха.

 Вот что жена его поведала.

Прибыли в гостиницу московскую, Майк тут же ошалел. Его обувь стала прилипать к полу. А это ж, я представляю, и неприятно, и обездвиживает до ступора.
Пришли в номер, Майк стал дивиться на простыни с номерками и мини-полотенца, ну и вообще -- отсутствию кругом китайцев и чёрных (про номерки я сам придумал, так как не понял толком, что было с простынями не так, из рассказа).

В метро Майка шокировала сцена с историей. Зашла молодёжь с пивом в руках, пьют себе да пристают к пассажирам. Так, видимо, передал по рации вагоновожатый, и на следующей остановке вваливает наряд милиции и начинает тут же дубасить дубинками ребят. -- Это, кстати, наиболее памятная сцена.

А вообще метро Майку понравилось, и он коронный свой вопрос задал сразу: "Что-оо-оо это-оо?!"
-- "А это ихняя подземка...", -- жена ему. Сама-то из москвичек, поэтому гидом была хорошим и не дала Майку сбежать в первый день.
И снова "Что-оо-оо это-оо?!" -- это Майк увидел нечто чёрное огромное посреди реки. Ему пояснил гид, что скульптура это (вроде, памятник Петру от Церетели). Мол, типа Колумба. Тут Майк поднял брови, но  закивал.

Едут в метро дальше. А Майк-то настороже уже, как на взводе. Вроде, всё тихо на этот раз, и Майк стал приглядываться к попутчикам. Перед ним лицом стояла бабка, в наряде необычном, может, платок накрест завязан или что-то наподобие. Но Майка испугало не это. Он с тревогой спрашивает у супруги: "Что случилось? Когда остановка? Что её напугало? Где выход?"  -- оказывается, у женщины просто вид такой скорбный был: далёкий взгляд, поджатые губы... И кругом у людей так же, тревога во взгляде, напряжение, что-то неуловимое, но угадываемое опасное... -- Я тут понимаю Майка, конечно. Испугаться можно очень запросто, когда ты в такой неулыбчивой среде без привычки или без предупреждения.

Но зато понравились Майку казино в Москве, собачьи бега, театр какой-то, ипподром. Там он играл и немного расслабился, правда, не выиграл особо. А в одном казино, где кости кидали, пара встретила сатирика Арканова. Тот что-то саркастически ляпнул, мол, Голливуд тут устроили. -- Наверное, Арканову неприятны явные иностранцы. Но это знакомая сама виновата, так как узнала писателя и первая к нему прицепилась (было бы странным, если наоборот).

Майка, разумеется, на пятый день потянуло в Макдональдс. Там он чуть не очумел: "Что-оо-оо это-оо?!" -- он разлеплял слипшиеся булки бутерброда (наверное, мокрые), потом трогал вилкой "какое-то не такое" мясо, и наконец, выплюнул картошку жареную, с криком о пересоле. Тут я тоже с ним солидарен. Когда наход'ился и голоден, крайне несъедобное, и при том дразнящее видом, способно мужика разозлить не на шутку.

Уж не знаю, то ли после гостиничных полов, то ли истоптавшись, Майк решил прикупить обувки. Зашли в приличный магазин, где по скидке (с 250 до 200 долларов) виднелось подходящее. Майк попросил ходовой размер поменьше принести. Так ему продавец заявила: "Это последняя пара. Всё раскупили". "Ну и ну!" -- подумал Майк, -- "За такую сумму и... РАСКУПИЛИ??  И это называется "небогатая страна"?)

Наконец, после 10 дней, в аэропорту обратного пути, Майка опечалила иная сумма запроса, за чашку кофе с булочкой, 15 долларов! -- но, видимо, удивляться уже было нечему.

Как бы это выразить полаконичней и чтоб вернее... Метро в НЙ -- оно интересное, оно с историей старинной, оно приключенческое (я сам н-йоркский). А вот в Москве был, это когда давно, когда перелёт оформлял, так не глянулось. Но тогда я ещё не знал Америки, а сравнивал с Киевом.
В НЙ у нас в подземке крысы бегают, и туалет справляют, когда не добегут, и ниньзи-черепашки водятся. И, как тут замечали, сумашечих полно. -- Но, когда оно СВОЁ, оно близкое и лучшенетовское.
Вообще-то, если б меня кто пихнул в сабвее тут и не извинился, причём, искренне, то ударил бы в лицо в ответ, -- и тоже искренне. Вместе с тем, пусть и раздражаясь, я терплю идиотическую китайскую речь, макияжи в вагоне и поедание еды -- некоторыми.