Feliks Kogan

В Нью-Йорке на ментов не говорят "менты", а называют копами. Но это, всё же, полиция.
Когда я жил в Союзе, у меня не было особых причин ментов ненавидеть (сейчас в России они считаются "социальной группой", кстати). Но если и есть в слове "мент" доля пренебрежения, что-то унизительное, к примеру, для милиционеров самих, то это я бы в полной мере отнёс к тираспольской милиции, что в Молдавии, чтоб не обижать кого зазря.
Я не признаю, как и все в разумном мире, самопровозглашённой республики "Приднестровье". С развалом СССР вся нечисть, со всех концов страны в Тирасполь стеклась. Именно в местной милиции отъявленным головорезам нашлось место -- самый радушный приём. Причём, я не осуждаю казаков или людей, которые по зову русского духа прибыли в Тирасполь в горячие дни войны. Эти люди поддались провокации и многие сложили свои головы в конфликте вовсе не наций, но интересов и амбиций отдельных персон. Так, на костях убиенных до сих пор восседает местный князёк Смирнов, кровавый скрытный тиран-интриган от демагогии.

Милиция образца 1992 года, которая ещё не пополнилась, представляла собой -- уже -- отвратительное сборище вооружённых трусов. Я лично наблюдал эту картину, как горотдел милиции, решая, чью сторону ему занять -- Смирнова или другого из Кишинёва -- обложился мешками с песком и прикрылся малыми детьми: у входа центрального там был расположен работающий в обычном режиме детский сад. Я жил как раз в доме рядом, в высотном (одна из моих квартир там была), поэтому прекрасно видел всю картину стратегическую -- как перекопали улочки, выставили там-сям блоки бетонные, а вот тут -- малышей расположили: мол, теперь и об юрисдикции можно потолковать.

Мне кажется, даже фашисты Гитлера такой тактики не применяли.

Ведомые ошалелыми от безысходности и пропаганды родителями, дети поскальзывались на боевых патронах -- это менты перезаряжали так свои пушки лихорадочно, заскакивая в свои газики, чтоб лавировать.

Вот что такое тираспольские менты.

Впоследствии, году в 1995 (увы, у меня нет дневника с хронологией), именно менты стали орудием волны погромов, прокатившихся по еврейским лавкам и кладбищу (мёртвым тоже досталось на памятники) -- так смирновцы мстили за то, что евреи помогали генералу Лебедю, человеку высокой чести и миротворцу.
Допустим, от лица евреев выступал лишь полковник Бергман -- так мне могут возразить. А я отвечу, что, конечно же, это так, и что евреи (сколько их там уже оставалось наперечёт) вовсе не были какой-то силой в этой ситуации, но как бывало и ранее, были удобной мишенью для чёрной сотни. Полковник Бергман -- русский офицер, прежде всего.

Но тут я зашёл немного не туда, не о том хотел речь повести. Хотел о полиции Нью-Йорка, об этих ангелах порядка. -- Всё же, на таком контрастном переломе картина явственней предстанет.

Другой заметкой, отрешившись от неприятных воспоминаний, придётся снова подступить. -- О копах.