In The Zone of Special Attention

Что за борьбу показывают в этом наивном фильме про десантные войска?
В зоне особого внимания -- там учения. И вроде как настоящие испытания, и смертоубийство.
Я этот фильм смотрел в конце семидесятых, разок чуть позже пересмотрел, а может продолжение его, другой уже фильм с развитием сюжета, дальше и дальше. Не впечатляло никак. Но я присматривался тогда, конечно. Мне предстояло служить в армии советской. Мало ли, думал, авось пригодится что-то, порядки подсмотреть. Но ничего и не пригодилось, и я не в десантниках служил, а в строительных войсках, как получивший до того профессию техника-строителя.
Но когда я служил, к тому моменту, уже разгорелась война в Афганистане. Операция была тайной, никакой особо информации поначалу, только слухи. Только отслуживший дружок, артиллерист, перед моим призывом поведал кое-что о той войне. Другой мой друг как раз раньше пошёл служить, именно в десант. И наверняка он уже побывал в той горячей точке. Но контакт я с ним потерял. А советским гражданам, остававшимся в неведении, оставалось хоронить своих сыновей и братьев, которых доставляли в пресловутых цинковых гробах.

А что же кино? Рисовало оно таких героев, суперменов, элиту как бы войсковую. Не знаю, почему, но таким вот десантникам приписана была незаслуженная слава, видимо, доставшаяся по наследству от военных, победивших фашистов в предыдущей большой войне, Слава, допустим, моряков-пехотинцев, направленных почему-то именно в пехоту. Таким какое-то время разрешали носить их чёрную форму, и немцы таких прозвали Чёрной Смертью. Ведь у них чёрное ассоциировалась со своей немецкой элитой, войсками СС, куда действительно тщательно отбирали. После, видимо, советских моряков, всё же, заставляли носить полевую обычную форму. А чтобы что-то там подчёркивать, то разрешали оставлять исподнее -- полосатые тельняшки. Моряки вне своих морских экипажей могли быть, конечно, в особом раздражении, потому злыми и дерзкими в боях.
Вот такую тельняшку и ввели в форму советских ВДВ, хотя никакие они там не моряки. То есть это понты, создание на пустом месте гвардейского апломба, фальшивки. Ну а в Афганистане эти войска себя никак и не проявили, ноль, пушечное мясо. И гибли тысячами, увы.
Собственно, элитарность ВДВ предопределялась тем же отбором, служить туда брали физически крепких с виду ребят, и хорошо владеющих русским языком, конечно. А вот не совсем владеющих русским или явно нерусским -- тем и светил стройбат, рабство такого рода.

Одной из составных легенд на тему десантников была якобы их особая подготовка в рукопашной области. Вот мы и видим в фильме, это якобы карате, ставшее в то время модным. На самом делем та ничего от карате не показано и близко, просто некий обычный пример из "боевого" самбо. На самом деле, никакого карате для боя вовсе не нужно, мы ж не японцы, мы русские.



Но в кадре мы видим, что некий беглый уголовник -- он тоже в стойке, напоминающей японскую, хотя вне экзотики, это классическая стойка для зэка с финкой, которую он отводит за корпус, чтобы её не отняли и чтобы удар ножом не был очевидным и напружиненным при том. Военный, которого в кадре явно подменяет дублёр, всех бандитов побеждает, конечно. Он десантник.
Но тут надо отметить, что чудеса восточных единоборств в западном кинематографе давно показал такой актёр, как Брюс Ли. Серия его фильмов вышла в самом начале 70-х, но советский народ их не видел тогда и считал примитив и кривлянье чем-то поистине волшебным и завораживающим. Или же то карате: вне кинематографа на Западе эта борьба практиковалась уже вовсю, и как спорт, конечно. К моменту выхода советской мути про десантуру выходят несколько фильмов с американским каратистом Норрисом в главной уже роли, без Ли, без всякой мистики от китайских монахов. И тоже, советские зрители оставались в неведении. Но зато "борьба карате", как считалось, была взята на вооружение советскими десантными-воздушными войсками. И в последующих кинофильмах о десантниках это муссировалось -- они там катировались, то есть показывали групповые упражнения "ката", которые выполняют каратисты, что-то вроде боя с тенью для бокса, но ближе к балету. И это ещё добавляло таким войскам якобы престижности, потому что модная борьба в гражданском обществе то была под запретом, то под полузапретом, то под пристальным вниманием органов и т.п., то есть была частью проблемного вопроса. Однако до сих пор так никто и не поведал по памяти, зачем тем советским войскам нужна была чужеродная японская техника рукопашного боя, для военных, собственно, непригодная. У военных есть пистолеты, автоматы и пулемёты, и у десантников тем более.

А вся вот эта муть, поднятая тогда, и в обществе, и в кино через запросы, она привела к тому, что молодые ребята, пару раз прыгнувшие с парашютом -- за два года срочной службы в советских ВДВ, да надёргавшиеся ногами во время утренних зарядок, стали восприниматься чуть ли не героями. И свой войсковой праздник отмечать, словно военные-профессионалы, прожжённые в яростных победных баталиях. Эта пьянь стала купаться в городских фонтанах, что стало традицией.


Но некие войска "морская пехота", советские же и тогдашние, когда серии продолжались, тоже каратисты, чтобы не отставать от десантников. В очередном фильме 81-го уже года те войска вместе участвуют в учебных приключениях, и там больше "приёмов карате". Советский капитан, которого играет худосочный доходяга, командует на плацу: "Катэ!" -- это вместо слово "ката" он что-то на грузинский манер изобразил. А сам-то он, как инструктор такого боя, где набрался знаний? В подпольных секциях, что ли? Может, ездил в длительную командировку на Окинаву?

Прошло 35 лет

Прошло 35 лет, а мерзавцы, с которыми столкнула жизнь тогда, всё не забываются, и это при всём желании что-то прощать или не вспоминать дурное вовсе. Но это и явный признак того, насколько велика была низость тех людей.

А вспомнил в очередной раз по весьма печальному поводу.
В Нью-Йорке умер по болезни мой старинный сотрудник. Мы вместе с ним преподавали в средней школе, в молдавском городе Тирасполе. Были мы молодыми, ещё комсомольцами, но уже в последней стадии. Мы не виделись с ним все эти годы, но виртуально сдружились в Фэйсбуке.
А директором школы был как раз мерзавец. Какие он пакости вытворял, я не стану расписывать. Но факт, что и тогда я понимал, и сейчас в этом убеждаюсь в который раз, что подлость и зло, творимое индивидом, может носить просто невообразимую поначалу мерку, и это при том, что он не злодей формально, он никого своими руками не задушил. А потом ты с фактом свыкаешься и убеждаешься в верности своих оценок и в твёрдости позиции.
Но я, конечно же, в силу характера не стал терпеть выходки этого абсолютно бесчестного человека и уволился, буквально напором вытребовав у него в кабинете свою трудовую книжку. А просил он нагло "хотя бы доработать до окончания учебного года". -- Нет, я с таким человеком не хотел находиться и минуты. И тем более в коллективе педагогов, который этот руководитель "вёл", в сборище сумасшедших, сексотов, доносчиков и драчуниц (да, при мне две учителки бились смертным боем, физически, "часы делили").

Не все там сотрудники, как понятно, были с приветом, и с некоторыми я был как раз в хороших отношениях. К сожалению, вот таким, со всех сторон порядочным, в жизни не везёт настолько, чтобы доживать до счастливой старости. А вот мерзавцы -- они живучи.

Некто Солонин

Этот некто, которого я не так давно похвалил за его канал в Ютюбе, повёл себя некрасиво. Оказывается, он ярый антиамериканец. От его канала я отписался. -- Да, его исторические исследования могут быть занятными, но он почему-то ввязался в оценку современной ситуации в ранге этакого политолога с уклоном в обличения с нападками. Повод какой? -- это события с нынешней Украиной, которая замерла в позе лилового кролика под взглядом питона, завивающего кольца пружинистого тела перед ядовитой схваткой.

Общение в Сети

Надо чётко понимать, что из числа окружающих людей, в любой отдельно взятой точке, процентов 20 сумасшедших. В их действиях можно находить и не находить логику, выявлять причинность или беспричинное, что угодно из области то нормального, то анормального. Ну а если уж входить с такими в контакт, то приготовьтесь к тому, что вами станут манипулировать.
А уж такое поле взаимодействия, как соцсеть, со специальным интерфейсом, позволяющим оценивать чью-то персону, оформлять отношения (играться) — или разрывать оные — это просто райское место для психопатов, социопатов и прочих ментально нездоровых, вплоть до тяжёлых клинических.

Глоток свободы

Весна, может, 1981, а может осень 80-го. Я служу в Киеве, стройбатовец. Многие сослуживцы работают на стройках, на то он и стройбат, конечно. Но часть ребят, как и я сам, человек 8, не больше, на весь отряд -- мы как бы "интеллигенты". Остальная группа работает, то есть служит, в проектном институте военном, а я один попал в производственный отдел военконторы, недалеко от военчасти, на должность техника или инженера. Тех вёз утром автобус, а я шёл на службу пешком, именно один, туда и назад. Вот это и были мои глотки свободы.
Кстати, в проектный институт при штабе округа меня не отобрал якобы суровый экзаменатор. Почему? Потому что у меня якобы плохой чертёжный почерк. Это при том, что военком того областного города, из которого я призывался в армию, уже работая мастером на стройке, мне лично поведал о том, что составил на меня разнарядку, конкретно в Киев и конкретно в тот проектный институт. А отбирал же он неспроста, видимо, на что-то ориентировался. То есть на месте уже на меня посмотрели (а вовсе не на почерк) и решили, что в силу национальных черт я неблагонадёжный для такого дела ответственного. И кинули в итоге "на лопату". Я написал письмо родне с просьбой сообщить военкому о моей ситуации. Видимо, тот был серьёзно задет. И меня тут же определили в контору УНРМА, которой подчинялись другие стройбаты, и не  только  в Киеве, а и за рубежом (Афганистан и т.д.) И мой якобы кривой чертёжный почерк даже очень востребованным оказался, и к нему каллиграфический почерк, да настолько, что я оформлял тем почерком очень важные документы на подпись командующего округом, генерала Герасимова.
Но мало всего, командование роты меня привлекло и как художника, чего я абсолютно не добивался сам. Получалось, что днями я работал как военный строитель, по специальности, а вечерами и по выходным должен был оформлять дизайном казарму, помещение роты. А это коридоры, ленкомната, кабинеты, стенгазета. Это стенды и плакаты, всякие объявления, Боевой Листок и т.п., но кроме всего ещё это наглядный материал для политзанятий. Эксплуатировали меня по полной. Например, к Новому Году я должен был оформлять помещение Чайной лавки с небольшим залом, вроде кафе. К тому же там велась киносъёмка такого весёлого праздника, с приглашённой актрисой Адой Роговцевой.

Каким-то образом я в эту круговерть вписался, заслужил даже отпуск на 10 суток и повышение в звании.

И вот, весна, может, 1981, а может осень 80-го.
Неожиданно по распоряжению комбата меня кидают в помощь уже полковому художнику, Коле Пророку. Нас двоих командируют в какой-то пригород киевский, в учебную воинскую часть, расположенную в области холмов, озёр маленьких и хвойных лесков. Може, это Дарница. Там организовывалась всесоюзная выставка по теме охраны труда в военном строительстве. Экспозиция разворачивалась и было много там обслуги без нас, но художникам надо было тут же по ходу оформить заголовки, подписи, таблицы. Объём работы очень большой. В основном это шрифтовая работа была, а иллюстраций рисовать поменьше.  Организатором был полковник Крылов (если не ошибаюсь, вспоминая), из Москвы. Он нам с Колей так сказал. Вы, мол, ребята, располагайтесь в казармах с курсантами, но это ничего не значит, никакие местные командиры вам не указ, поэтому не смущайтесь ... Ну, мы с Колей и не стали смущаться, причём так демонстративно, что местное офицерьё на ушах стояло. Мы ведь не какие-то там "партизаны", призванные к военным сборам гражданские лица, а вполне себе "срочники", молодые солдаты. Помню, прикопался к нам раз капитан, дежурный по части. Почему мы красили планшеты и несколько капель белой краски упали на асфальтовую площадку. Мы его дружно направили к полковнику Крылову, буквально, и при том намекнули, что вероятнее всего он сам и станет вот эти капли краски затирать. Капитан от злости покраснел, тут же моментально побледнел, потом стал заикаться, но ретировался тихо. И это -- большущий глоток свободы!
Утром мы лениво шли в столовую, расхристанные, ремни не на поясе, а через плечо. Кормили нас в офицерском отсеке и накладывали в тарелки на совесть, и даже котлеты мы ели, и что-то в виде салатов! -- Вообще неслыханное чудо для меня, уже отвыкшего от такого. Повара старались. Полковника Крылова боялись все. Это был пожилой, кстати, человек, и вероятнее всего никакой не полковник, а генерал, под псевдонимом. И мы его старались не подвести, работали с огоньком и всё успели, так что он даже нам дал пару дней на то, чтобы в этой учебной части мы развеялись и расслабились. Погода стояла тёплая, и после очередного приёма пищи мы с напарником шли на ближайшее озеро. Там купались люди, кто-то загорал, пикники там. Не так много людей, тихо, природа. Мы лежали на зелёной траве, дышали сосновым бодряшим воздухом, смотрели на высокие белые облака в голубом и приветливом небе.
Впереди были долгие и непростые дни и месяца изнуряющей службы, тяжёлых испытаний, в конце которых, как мы знали, нас ждала свобода полная, пусть и относительно -- свобода, и относительно -- полная.